Морское дно покрывали целые леса цистодей и морских лилий, между их кальцитовыми члениками неспешно переползали морские звезды, офиуры и морские ежи (именно в это время они появились и благополучно дожили до наших дней). Колониальные кораллы (табуляты), мшанки и губки составляли рифовые сообщества, и, наверное, по красоте своей не уступали Большому барьерному рифу. Многочисленные брахиоподы и брюхоногие моллюски вели свою неспешную замкнутую жизнь, стараясь особенно никому не попадаться на глаза. И было чего им опасаться – как львы в африканской саванне, в толще воды носились представители головоногих моллюсков (наутилоидеи, ортоцератоидеи и прочие разные «идеи», достигавшие порой двух-трех метров в длину и готовые проглотить всех, кто не спрятался. Среди пелагических (планктонных) организмов были совершенно обычны граптолиты и конодонты – существа, которые я и описать не берусь (ни на что не похожи). Много еще всякой всячины плавало и ползало в морях, о многих, например, о мягкотелых, не оставивших следов, мы можем только догадываться.
Но наибольший расцвет пришелся на долю трилобитов, они плавали, ползали, закапывались в ил, они были гладкими, напоминающими современную мокрицу или шипастыми, так, что смотреть страшно. Размеры их колебались от нескольких миллиметров до семидесяти сантиметров. Вот за ними мы и ехали (и глубоко в душе надеялись отыскать музейные образцы), ведь наше путешествие так и называлась – «
За трилобитами». Когда я увидел объявление от
Paleo tours о готовящейся поездке, я размышлял 30 секунд. С этой фирмой у меня уже были связаны незабываемые вояжи за окаменелостями в
Казахстан и
Крым. И, хотя я только недавно вернулся из Волхова, где самоотверженно собирал ордовикскую фауну, я не мог устоять, чтобы еще раз не почувствовать себя старателем на Клондайке, только ищущего не золотые самородки, а крупинки далекого прошлого.